Deprecated: Required parameter $module follows optional parameter $dropbox in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/hierarchical_select/hierarchical_select.module on line 1388

Deprecated: Required parameter $params follows optional parameter $dropbox in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/hierarchical_select/hierarchical_select.module on line 1388

Deprecated: Required parameter $save_lineage follows optional parameter $dropbox in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/hierarchical_select/hierarchical_select.module on line 1388

Deprecated: Required parameter $form_state follows optional parameter $input in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/multiupload_filefield_widget/multiupload_filefield_widget.field.inc on line 134

Deprecated: Required parameter $form_state follows optional parameter $input in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/references/node_reference/node_reference.module on line 633

Deprecated: Required parameter $node follows optional parameter $terms in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/taxonomy_menu/taxonomy_menu.module on line 521

Deprecated: Required parameter $node follows optional parameter $args in /var/www/u2466040/data/www/horezm.info/sites/all/modules/taxonomy_menu/taxonomy_menu.module on line 869
КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ ТУРКМЕН | ТУРКМЕНИСТАН: ИСТОРИЯ ХОРЕЗМА

КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ ТУРКМЕН

Туркмены, древний тюркский народ, в настоящее время составляют 85% всего населения Туркменистана. Их история крепко связана с территорией нынешнего Туркменистана, хотя ныне они и проживают во многих стра­нах, в том числе в Иране, Афганистане, Узбекистане, Таджикистане, Ираке, Сирии и России.

Многолетние археологические исследования показали, что та земля, по которой проходят границы Туркменистана, была обитаема с древнейших времен. Антропологические данные разных эпох с этой территории свиде­тельствуют, что современные туркмены являются коренным народом ны­нешнего Туркменистана (Бабаков, 1988). Существуют различные мнения о происхождении туркменского народа. Как пишут в своей книге известные тюркологи С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов, «современная этническая кар­та, отражающая расселение тюркских народов, - это результат многотысяче­летних этногенетических и миграционных процессов». Далее они подчерки­вают: «Тюркоязычные народы Евразии, так же как и их предшественники, в течение многих веков имели общую историю и общую по происхождению культуру, ставшую их общим наследием. Смена на историче ской арене од­них племенных объединений другими вовсе не означает полного исчезнове­ния первых - древние племена сохранялись во вновь возникших этнических и политических структурах, часто под другими названиями, и формировали новые народы, претерпевшие свои деформации. Судьба каждого из них не­отделима от судьбы соседей и сородичей» (Кляшторный, Султанов, 2004). Это совершенно верно для всех тюркоязычных народов, в том числе и для туркмен.

Достаточно долгое время туркмен называли «народом огузского проис­хождения», связывая их формирование только с этим кочевым народом. Но этнографические исследования, в том числе проведенные знатоком туркмен­ской этнографии Г.П. Васильевой, продемонстрировали значительный вклад в процесс сложения туркмен древних местных как оседлых, так и полуко­чевых племен и народов (Васильева, 1977). О бесспорном наличии мест­ных корней свидетельствует, например, традиционная архитектура туркмен (Левина, Овезов, Пугаченкова, 1953; Пугаченкова, 1959; Андрианов, Василье­ва, 1957; Вайнберг, 1959). Великолепные и в той же степени своеобразные ювелирные изделия туркмен находят много параллелей с таковыми древних и средневековых народностей (Васильева, 1973. С. 8, 9; 1977. С. 97, 98). По мнению В.Н. Белицер (1951), девичьи головные уборы башкир и чувашей, которые имеют много общего с девичьей шапочкой туркмен, обильно укра­шенной серебряными монетами и имеющей серебряное куполообразное на вершие с подвесками (Васильева, 1977. С. 98), могут иметь своим прототи­пом скифского воинского шлема.

Туркменский национальный орнамент, в том числе ковровый, возник здесь, на территории, где расположен современный Туркменистан, еще в нео­литическую и энеолитическую эпоху. В пользу тысячелетних традиций ор­наментации туркменского национального костюма указывает значительный комплекс материалов разных эпох. Так, например, при раскопках на горо­дищах Старая и Новая Ниса была обнаружена масса небольших бляшек из золота и бронзы, нашивавшихся на женскую и мужскую одежду парфян. Они датируются III в. до н.э.- III в.н.э. При обследовании городища Старый Кишман в Мургабском оазисе в слоях VI-VII вв. была обнаружена скульптурка женщины в платье с нашивными круглыми бляшками. Нашивные бляшки были встречены и при раскопках городища Шехр-Ислам к северу от совре­менного Бахарлы. Эта традиция не нарушается и в более позднее время и на­ходит подтверждение в средневековом археологическом материале Туркме­нистана. Перечень подобных исторических параллелей между культурными явлениями древности и современной туркменской культурой можно про­должать до статочно долго. Они - неопровержимые свидетельства тому, что культурные традиции туркменского народа уходят своими корнями в мест­ную почву, что именно зде сь - в предгорьях Копетдага, в степях Прикаспия, в изумрудных оазисах Мургаба и Хорезма - они зарождались и развивались.

Красноречивы свидетельства древних домусульманских, во многом зем­ледельческих корней ряда элементов религиозных верований, культуры, об­рядов и обычаев современных туркмен (Басилов, 1963; 1970), которые пока­зывают, в том числе, и глубокие корни материальной и духовной культуры современного населения страны. Показательны результаты археологических открытий второй половины ХХ - начала XXI в. на земле Туркменистана (Массон, 1989; Массон, Кирчо, 1999; Бурханов, 1993, 1993а; Аннанепесов, 1995; Экаев-Бахарлы, Гундогдыев, 1998, 2012; Пилипко, 2001; Кирчо, 2008; Ходжаниязов, Курбанов, Овлякулиев, 2011; Возрождение Великого шелково­го пути... 2012; Дубова, 2013; и др.). Удивительные новые данные о глубоких корнях туркменского народа на своей земле принесли открытия, сделанные в древней дельте р. Мургаб В.И. Сарианиди (1990, 2002, 2005, 2008, 2010), выявившим новый, Центральноазиатский, центр древневосточной цивили­зации именно на земле Туркменистана. Многие мировоззренческие пред­ставления, элементы культуры, ремесленные, строительные, инженерные навыки, которые сейчас характерны для туркмен, начали складываться не­сколько тысяч лет назад.

Шумеры и хетты, хорезмийцы, киммерийцы и скифы (саки), дахи-массагеты и сарматы, парфяне и маргианцы, гирканцы и хорасанцы, аланы и асы, гуны и эфталиты (абдалы), кипчаки и огузы - вот неполный список народностей, игравших важную роль в формировании туркменского народа (Гундогдыев, 1998). Не противоречит таким тесным взаимодействиям пле­мен древности и туркменский язык. Так, в одной из последних неопублико­ванных работ известный специалист по турецкому и туркменскому языкам Э.А. Грунина пишет: «Следует подчеркнуть богатство лексического фонда туркменского языка: он складывался в условиях очевидных межязыковых и межплеменных контактов и в течение истории туркменского народа не подвергался пуританскому воздействию. В языке туркменского фольклора таятся несметные богатства, которые уже утрачены в языках-донорах. Само изучение лексики может дать интересный материал к тому, что называется картиной мира» (Грунина, 2012). Туркменский язык относится к огузской группе тюркских языков (Баскаков, 1966. С. 15; 1969. С. 242-248) и входит в состав их юго-западной группы (Самойлович, 1922).

Взаимодействие, взаимообмен между народами, ведущими разный образ жизни, не противоречит тому, что ныне живущие туркмены считают себя по­томками Огуз хана, жившего несколько тысяч лет назад. Согласно легенде, у Огуз хана было шесть сыновей: Гюн (Солнце), Ай (Луна), Йылдыз (Звез­да), Гёк (Небо), Даг (Гора) и Дениз (Море). У каждого из них было по четыре сына, от которых произошли 24 племени. До наших дней в нескольких ва­риантах дошел ценный исторический памятник письменности «Огузнама». Наиболее известной является его публикация автором XIII в. Фазлуллахом Рашид ад-Дином (1247-1318) (Рашид-ад-Дин, 1990). В связи с этим нельзя не упомянуть и книгу мыслителя, историка и хивинского правителя Абул-гази Бахадур хана (1603-1664) «Родословная туркмен» (Абулгазы, 1991) о предках туркмен. В эти книги вошли многовековые предания и легенды об Огуз-хане и великих предках туркмен, которые передавались из поко­ления в поколение. Как отмечает Х. Юсупов, туркменам посчастливилось больше, чем другим: для домонгольской эпохи мы знаем названия туркмен­ских родов. Подобных сведений нет ни о каком из других тюркских народов (Юсупов, 1997. С. 179). Все эти данные свидетельствуют, что происхождение туркмен, история которых уходит своими корнями в глубину тысячелетий, крепко связано с территорией нынешнего Туркменистана.

Поразителен парадокс научного видения и мышления некоторых пред­ставителей исторической науки, продолжающих, как представляется, бес­плодные поиски прародины туркмен «на еще не открытых памирах». Ос­новываясь на точке зрения, что базой формирования туркмен как народа являлись кочевые скотоводческие племена и на генеалогических преданиях, ряд ученых ищет прародину туркмен в пределах Монголии и реки Селен­ги (по Н.А. Аристову), в области между Таласом и Чу (по В.В. Бартольду), в низовьях Сырдарьи (по С.П. Толстову), в бассейне реки Или и озера Ис­сык-Куль (по Абу-л-Гази) и т.д. В последние годы появились и утверждения о том, что прародину туркмен можно искать в Шумере или Урарту...

Каждый народ объединяют общность языка и культуры. Также важней­шими объединяющими признаками являются самосознание и, конечно, тер­ритория проживания. Прояснение вопросов этногенеза того или иного наро­да - одна из наиболее сложных исторических проблем. Редко когда удается найти однозначные ответы на эти вопросы вследствие их сложности и мно­гофакторности. Народы мигрировали, смешивались культурно и физически, меняли свой язык, сходились и расходились. При всей важно сти археологи­ческих данных они далеко не всегда достаточны для решения этногенетиче­ских проблем. Тем более это можно сказать о мифологических источниках. По особенностям внешнего облика людей (антропология) вообще невозмож­но определить, на каком языке говорили люди, и к какому народу себя при­числяли. И в то же время антропология и археология помогают определить, является ли народ пришлым или коренным на данной территории. Множе­ство имеющихся материалов подтверждают, что туркмены сложились в еди­ный народ именно на земле Туркменистана. В ней покоятся тысячи поколе­ний предков туркмен. Поэтому не имеет никакого смысла искать прародину туркмен в каких-то других отдаленных местах (Дурдыев, 1991; Этнография Туркменистана. 1993; Гундогдыев, 1998; Формирование туркменского наро­да и история мировой культуры. 2011).

Имеется несколько вариантов трактовки этнонима «туркмен». Как пока­зал С.Г. Агаджанов, первая этимология значения этнонима «туркман» при­водится Абу Райханом Бируни (973-1048) в его труде «Собрание сведений для познания драгоценностей», законченном им в последние десятилетия жизни: «В прежнее время любой из тюрок-гузов, кто принимал ислам и сме­шивался с мусульманами, становился тарджуманом (переводчиком) между теми и другими, так что, когда какой-нибудь гуз принимал ислам, гузы гово­рили: он стал туркманом, а мусульмане говорили, что в их число вошел тур- кман, то есть похожий на тюрка» (Абу Рейхан Бируни, 1964. С. 193). Имеют­ся трактовки, основанные на народных этимологиях (Агаджанов, Каррыев, Росляков, 1977).

Об участии разнообразных, разноязычных компонентов в процессе сло­жения туркменского народа говорят и родо-племенные названия, свойствен­ные туркменам. Например, «такие названия, как кенегес и чагатай у сакаров, карлык у арабачи, кыпчак у али-эли и другие, свидетельствуют об участии неогузских народов в этногенезе туркмен в период массового движения огу­зов на запад [Рашид ад-Дин, перечисляя имена присоединившихся к Огу­зу родственников, называет среди них кыпчаков и карлуков (МИТТ. Т. 1. С. 494). Абу-л-Гази также считает их присоединившимися (Кононов, 1958. С. 43, 44, 51)]. Возможно, что отражением имени средневековых халаджей (у Рашид ад-Дина и Абу-л-Гази - калач) является этноним элеч, который но­сит небольшая группа туркмен в Ходжамбазском этрапе, считающая себя потомками местного древнего тюркоязычного населения (Винников, 1962. С. 90, 91). Часть группы элеч связывает свое происхождение с побережьем Каспийского моря, где в Средние века, по преданиям, записанным А. Джи- киевым, обитало тюркское племя элеш (Джикиев, 1961. С. 3). Абу-л-Гази указывает, что значительное число халаджей (калач) поселилось в Хорасане (Кононов, 1958. С. 46)» (Васильева, 1967. С. 97).

Из приведенных выше сведений исследователи пытаются делать разные выводы. Так, А. Джикиев указывает, что «этноним «туркмен» является лишь эпизодом в этнической истории, а не принципиальной точкой отсчета начала формирования этноса». Он считает возможным в этнической истории тур­кмен выделить «этнос древней эпохи, и этнос средневековой эпохи». Уче­ный подчеркивает, что в формировании средневековых туркмен решающую роль сыграли тюркские племена, особенно огузы, но «проникновение древ­них тюрок, начавшееся еще на стыке старой и новой эры и продолжавшееся в течение многих веков, привело в XI в. к образованию новой этнической общности» (туркмен.- А.Б., А.А.) (Джикиев, 1991).

По мнению Г.И. Карпова, «современный состав туркмен - результат длительных различных этнических смешений, получившихся в ходе воен­но-политических столкновений и экономической борьбы не только между отдельными туркменскими племенами, но и с народами, окружавшими их... Из обломков различных этнических групп. на наших глазах образовалась туркменская нация» (Карпов, 1942). М. Дурдыев (1991) полагает, что «турк­мены - не суть огузы», так же как и неверно то, что туркмены были кочевни­ками-скотоводами. Оба эти постулата, считает автор, «работают» на концеп­цию о неавтохтонности туркмен, связывающей этногенез народа с притоком в Туркменистан тюрков-кочевников. М. Дурдыев, в частности, подчерки­вает, что древность туркмен отражена в их традициях коневодства и ков­роткачества, а Т.А. Жданко не раз приводила доказательства тому, что тур­кмены - не скотоводы, а скотоводы-земледельцы (Жданко, 1964). В целом, можно утверждать, как это и сделала Г.П. Васильева (Васильева, 1977; БСЭ), что весь комплекс данных этнографии подтверждает наличие в этническом со ставе туркмен, по крайней мере, трех основных пластов: древнего местного, тюркского раннего и собственно огузского и, наконец, кыпчакского. Наиболее раннюю основу в этногенезе туркмен составили древние местные племена степей и жители древних государств - Маргианы, Парфии и Хорез­ма. В середине I тыс. в прикаспийских степях появляются ранние тюрки, а в IX-XI вв.- гузы (сельджуки), сыгравшие главную роль в этногенезе наро­да. Процесс формирования туркмен в основном завершился в XIV-XV вв., когда после монгольского завоевания образовались новые объединения пле­мен, ставшие ядром туркменской нации.

До недавнего времени считалось, что наиболее ранние следы человече­ской культуры на территории Туркменистана в 1947 г. были зафиксированы А.П. Окладниковым (1908-1981). В районе 39-41 км железной дороги он об­наружил пещеру Джебел, где имелись «относительно мощные отложения, в которых находятся следы деятельности людей, пользовавшихся каменными орудиями.» (Окладников, 1953). Но исследования палеолита, проводившие­ся в 1960-1990-х годах П.П. Долухановым, О. Бердыевым, В.П. Любиным, Л.Б. Вишняцким и другими, показали, что в Восточном Прикаспии и на Ко- петдаге не исключено наличие стоянок первобытных людей среднеплейсто­ценового возраста (т.е. более 300 тыс. лет назад) (Любин, Вишняцкий, 1990; Вишняцкий, 1996).

В 1949-1950 гг. А.П. Окладников провел полные раскопки пещеры Джебел. Было установлено, что в мезолите и неолите зде сь жили охотники и ры­боловы, ловившие не морскую, а речную рыбу в бывшем тогда полноводным русле р. Узбой (Окладников, 1956). Судя по найденным остаткам, они до­бывали джейранов, куланов и диких быков; били (или каким-то способом ловили) птиц, преимущественно, видимо, водоплавающих; добывали также и пушных зверей - лисиц и каких-то диких кошек. В последующие годы работами Г.Е. Маркова была хорошо изучена культура, получившая назва­ние Прикаспийский мезолит. Ее исследованиям уделял большое внимание Х. Юсупов (1997). Наиболее интересные ее памятники, кроме Джебела, - пе­щеры Кайлю и Дам-дам-Чешме I и II (Марков, 1966; 1971). Вместе с костями диких животных в пещерах обнаружены остатки рыб - осетра и стерляди. Найденные в пещерах грубые зернотерки показывают, что 13-15 тыс. лет назад племена, проживавшие на территории Туркменистана, занимались сбором дикорастущих злаков. Появились хорошо обработанные микролиты геометрических очертаний (пещера Дам-дам-Чешме). В Прикаспии (также в бассейне Амударьи) «развивается микролитическая культура, составляв­шая часть огромной области микролитических культур с орудиями геоме­трических форм, охватывающих в своем распространении юг Азии, Европы, Африку и даже далекую Австралию. Корни этой культуры уходят в южный “каспийский” палеолит» (Средняя Азия в эпоху камня и бронзы. 1966).

Люди носили одежды, сшитые сухожильными нитками (в нижнем слое пещеры Кайлю найдена костяная игла с миниатюрным ушком). Обычай украшать себя блестящими подвесками из морских раковин дает некоторое представление о духовной культуре и эстетических вкусах людей мезолита. В пещере Дам-дам-Чешме найдены также подвески из раковин в виде сужен­ных к одному концу трубочек. Происходит разделение труда: мужчины зани­маются охотой, женщины - домашним хозяйством. В мезолитических слоях Джебела впервые обнаружены кости одомашненных животных - коз и овец. Это первый очаг производящего хозяйства на территории бывшего СССР.

В следующую, неолитическую, эпоху (VII-VI тыс. до н.э.) человек ос­воил обширные пространства как Южного, так и Северного Туркмениста­на. Много стоянок выявлено в предгорьях Копетдага, они есть в Каракумах, на Мангышлаке, много стоянок по Узбою. Непрерывной цепью тянутся они вдоль южного течения Узбоя и далее на север, к низовьям Амударьи. В это время не только техническая обработка камня достигает наибольшего совер­шенства (появляются, например, изделия нового типа - кремневые острия, наконечники стрел двух видов: одни - пластинчатые из слегка обработанных краевой ретушью пластин, другие - обработанные с обеих сторон листовид­ные клинки, употреблявшиеся в качестве ножей), но начинается изготовле­ние керамики, образцы которой находят почти в каждом доме, развивается производящее хозяйство. Время первобытной культуры бродячих охотников, рыболовов и собирателей заканчивается. Земледелие в предгорьях, ското­водство в степях и пустынных областях - две основные линии прогрессив­ного хозяйственного развития, которые выросли в это время. Зарождаются межплеменные связи, выходившие за пределы одной родовой общины.

В подгорной полосе Копетдага складывается древнейшая на территории бывшего СССР оседло-земледельческая культура, названная джейтунской по имени основного памятника (поселение Джейтун в 30 км к северу от Ашхаба­да). Памятник был открыт туркменским археологом А.А. Марущенко, а его широкие исследования проводились ЮТАКЭ под руководством В.М. Массо­на во второй половине 1950-х годов, а затем в 1960-х годах О. Бердыевым. Обнаружено около 15 памятников этой культуры, в том числе Тоголок-депе, Бами, Чагыллы-депе, Чакмаклы-депе, Монжуклы-депе и другие, которые впервые показали, что эта земля входила в обширный древневосточный ре­гион, в котором происходило становление новых форм хозяйства: земледе­лия и скотоводства (Массон, 1962,1970, 1971; Бердыев, 1969, 1972).

Орудия обработки почвы были тогда еще немногочисленны. Каменные мотыги относятся в большинстве своем ко времени, переходному от нео­лита к энеолиту (Анау 1, Чакмаклы-депе). На весь поселок была одна печь для обжига керамики. Собранный урожай, по-видимому, находился в общей собственности всех жителей поселка (так, например, на поселении Джей- тун найдено только два зернохранилища). Джейтунской культуре характер­на хорошо обожженная плоскодонная посуда с росписью в виде несложного орнамента из прямых или волнистых линий. В то время ирригации еще не знали, использовали богарные земли и лиманное орошение. На ранних эта­пах развития джейтунской культуры джейтунцы разводили домашних коз, а основную часть мясной пищи давала охота на козла, дикого барана, джей­рана и кабана. О большой роли охоты говорят и многочисленные находки наконечников стрел. На поздних этапах среди мелкого рогатого скота преоб­ладали овцы, появился крупный рогатый скот (Курбансахатов, 1983; Новые исследования на поселении Джейтун. 1992; и др.). В этот период родовая об­щина разлагается, выделяется парная семья, которая постепенно становится начальной экономической ячейкой общества. В Джейтуне проживало 35-40 семей, каждая состояла из 5-6 человек, т.е. в целом - около 200-240 человек.

В более поздний период времени (конец IV-III тыс. до н.э.) на террито­рии Древнего Хорезма была распространена кельтеминарская культура охот­ников и собирателей, которая также относится к неолиту (Толстов, 1948, 1948а,1962; Виноградов, 1968). Одним из интереснейших ее поселений яв­ляется стоянка Джанбас-кала 4. Там раскопаны остатки больших овальных жилищ каркасной конструкции из дерева и камыша. Их длина была более 25 м, а высота достигала 4 м. Кельтеминарцы изготовляли шлифованные то­поры, скребки, резцы, обработанные наконечники стрел. В керамике, осо­бенно в технике нанесения орнамента и его композиции, прослеживаются связи кельтеминарцев с раннескотоводческими племенами степей Южной Сибири и прикаспийских районов.

Важным открытием для данной эпохи, характеризующим развитие ис­кусства, стали древнейшие настенные фрески, обнаруженные на поселении Песседжик-депе (территория современного Геоктепинского этрапа). Это - второе в мире поселение после Чатал-Гуйюка (Турция) с настенными фре­сками неолитической эпохи, датируемыми VI тыс. до н.э. На Песседжик-депе найдены кремневые вкладыши жатвенных ножей, скобели, скребки, сверла, терки, зернотерки, ступки, ядро для пращи, костные шилья, иголки, различ­ные глиняные поделки, подвески из камня и ракушек (Бердыев, 1968).

С поздними этапами развития джейтунской культуры связана история великолепного сорта твердой пшеницы Ак бугдай. Еще в 1920-х годах ХХ в. акад. Н.И. Вавилов указал на Туркменистан как на один из очагов одомаш­нивания растений, т.е. родину первых земледельцев, что полностью подтвер­дили археологические исследования. «Жители Джейтуна выращивали одо­машненные виды пшеницы-однозернянки, пшеницы-эммер и шестирядный ячмень, здесь были найдены разновидности злаков с голыми зернами и с ше­лухой. В небольшом количестве найдены и зерна гексаплоидной (хлебной) пшеницы... При раскопках обнаружены также растительные остатки в стро­ительных материалах: в глиняной обмазке, штукатурке и в булкообразных кирпичах, где использовалась солома от зерновых культур. Этот факт сви­детельствует, что зерновые культуры выращивались на месте» (Курбансахатов, 1983).

Такие же находки остатков пшеницы и ячменя сделаны на памятнике раннего энеолита, сменившего неолит, Анау, находящегося вблизи Ашхаба­да. Туркменские ученые именно Анау считают родиной белой пшеницы Ак бугдай. Памятник был открыт ген. А.В. Комаровым. В 1904 г. американская экспедиция под руководством геолога Р. Пампелли и немецкого археолога Г. Шмидта провела раскопки этого поселения. Были обнаружены разно­образные орудия труда земледельцев, по суда и кувшины, украшенные орна­ментом. В ряде сырцовых кирпичей находились остатки злаковых растений. При детальном изучении выяснилось, что обнаруженные признаки харак­терны для пшеницы Ак бугдай. Муку здесь мололи уже на ручной мельнице. Жители Анау занимались ирригацией: они рыли арыки, чтобы отводить воду из горных ручьев для полива посевов в сухо е жаркое лето. Новые данные об архитектуре и керамике из южного холма Анау подтверждают становле­ние там земледелия и массовое строительство жилищ. В некоторых случаях обнаруженные на Анау здания использовались на протяжении длительно­го времени, они многократно перестраивались в течение не скольких сотен лет. Получены археологические свидетельства связи традиций изготовления керамики и строительства с последующим периодом бронзового века, с на­селением оазисов Маргианы и Северного Ирана (Туркменистан - родина Анауской культуры и Ак бугдая. 2004; Рафаэль Пампелли и развитие архео­логической науки Туркменистана. 2003).

Энеолитические поселения на территории Туркменистана занимают подгорную полосу от г. Сердара на западе до среднего течения р. Теджен на востоке страны. Остатками поселений этого времени являются Яссы-депе у Каахка, Намазга-депе, Кара-депе у Артыка, Геоксюр в 20 км к востоку от г. Теджена, Йылгынлы-депе и др. (Сарианиди, 1960, 1965, 1965а; Массон, 1982, 1989; Соловьева, 2005, 2011). Для этих поселений присуще существо­вание комплексов жилых и хозяйственных помещений, разделенных улочка­ми и переулками. Стены построек возводились из прямоугольных сырцовых кирпичей стандартных размеров. Преобладала расписная керамика. Ее из­готовление совершенствуется: об этом свидетельствуют тонкостенные сосу­ды из слоев Намазга II с полихромной (многокрасочной) росписью. Наряду с геометрическим орнаментом встречаются изображения животных. Наход­ки глиняных и каменных пряслиц указывают на распространение ткаче ства. Население разводит домашних животных - крупный и мелкий рогатый скот, свиней и верблюдов. Находки глиняных моделей колес и моделей повозок показывают, что в конце энеолита скот использовался и как тягловая сила. Появляются металлические (медные) изделия (шилья, булавки, наконечники дротиков, мелкие украшения). Однако каменные орудия продолжают зани­мать важное место в хозяйстве (кремневые наконечники стрел, вкладыше- вые серпы и др.). Вследствие усложнения разнообразной производственной деятельности обязанности мужчины в хозяйстве повышаются. На этой осно­ве складываются новые отношения - переход от матриархата к патриархату.

Энеолитические племена Южного Туркменистана оставили разно­образные памятники искусства, указывающие на высокий уровень развития культуры, достаточно сложное мировоззрение. Стены домов украшались многокрасочной росписью, состоящей из ромбов и треугольников. Из гли­ны изготовляли статуэтки стоящих или сидящих женщин с пышными бе­драми и опущенными руками. Существовали особые ритуальные центры, напоминающие анатолийский Чатал-Гуйюк (Соловьева, 2011). Энеолитическая культура Южного Туркменистана образовала один из северных центров древнеземледельческих культур «расписной керамики», распространенной от Балканского полуострова через Закавказье и Иран до Северного Белуд­жистана и низовьев Инда. В низовьях Амударьи в энеолите продолжает раз­виваться кельтеминарская культура, перерастающая в начале II тыс. до н.э. в суярганскую, носители которой уже пользовались примитивным орошае­мым земледелием (Толстов, Итина, 1960).

Наступление бронзового века (середина III - конец II тыс. до н.э.) на тер­ритории Туркменистана приносит настоящий социальный, экономический и культурный расцвет. Экономика предков туркмен Южного Туркмениста­на достигает значительного развития. Основу хозяйства составляли земле­делие, базировавшееся на искусственном орошении при помощи неболь­ших каналов, и отделившиеся от земледелия ремесла. Совершенствование орудий труда, специализация отдельных отраслей производства повышали роль больших патриархальных селений. Производилось больше продук­тов, и прибавочный продукт уже не вводился в коллективное пользование, а оседал в руках отдельных индивидуумов. Это создавало предпосылки для возникновения частной собственности. Появились зачатки социальной стра­тификации общества, стали складываться ранние протогородские структу­ры, крупные поселения имели укрепления, цитадели (Массон, 2006; Кирчо, 2008). Большого совершенства достигло керамическое производство. Рос­пись постепенно исчезла, со суды, изготовленные на гончарном круге, отли­чающие ся высоким техническим совершенством и законченными формами, стали носить массовый характер. Металличе ские и каменные изделия стано­вятся многочисленными и разнообразными, развивается земледелие, выра­щивается не только пшеница и ячмень, но разные фруктовые деревья, сливы, виноград, бахчевые культуры.

В Юго-Западном Туркменистане была распространена культура оседлых земледельцев-скотоводов, названная в исторической литературе культурой архаического Дехистана (Изаткули, Мадау-депе, холмы у Парау, Бами, Беурме). Находки оруденевшего железа на территории Мисрианской равнины позволяют относить конец культуры архаического Дехистана к эпохе раннежелезного века (вторая половина II тыс.- начало I тыс. до н.э.).

Успешное развитие производящей экономики в предгорных районах Копетдага приводит к быстрому росту численности населения и числа поселений. Но наступление еще в середине III тыс. до н.э. так называемого ксеротерми­ческого периода (т.е. повышение среднегодовой температуры и уменьшения числа осадков) приводит к недостатку земель для производства до статочного числа сельскохозяйственной продукции. Этот продолжительно действующий фактор вызывает необходимость поиска новых, незаселенных территорий, и племена из подгорной полосы начинают постепенно забрасывать обжитые места и двигаться на восток в поисках пригодных земель.

Формирование раннесоциального общества в Южном Туркменистане в III-II тыс. до н.э. потвердили раскопки крупного протогородского центра Алтын-депе (Массон, 1981; Массон, Кирчо, 1999; и др.). О социальном рас­слоении на имущих и неимущих свидетельствуют погребальные обряды, выявленные там поселения, многие находки, наличие домов состоятельных горожан, кварталов бедняков и ремесленников. Среди находок выделяются золотые головки быка и волка, что по служило основанием для названия руин древнего города - Алтын-депе (Золотой холм).

Начиная с 1950-х годов, все расширяясь, проводились археологические работы по древнему руслу р. Мургаб. Усилиями ЮТАКЭ там были выявлены поселения древних земледельцев и скотоводов эпохи поздней бронзы (Аучин-депе, Тахирбай 3, Яз-депе 1). В.И. Сарианиди и И.С. Масимов, исследо­вав самый северный из имевшихся в древности оазисов в дельте этой реки, Келлелийский, выяснили, что первые поселенцы пришли туда еще в конце IV тыс. до н.э. Но по какой-то причине они не стали там задерживаться. Но­вые переселенцы, выходцы из предгорий Копетдага, пришли сюда, основав уже несколько сотен поселений только в конце III тыс. до н.э. (Сарианиди, 1990, 2002; Масимов, 2008).

В начале 1970-х годов работы Маргианской археологической экспедиции (была организована Институтом археологии АН СССР совместно с Институ­том истории АН Туркменистана) под руководством и при непосредственном участии В.И. Сарианиди были продолжены. Наибольший масштаб они при­обрели с середины 1990-х годов, когда показали, что в конце III-II тыс. до н.э. в бассейне древней дельты Мургаба на площади около 3 тыс. км2 существо­вала крупная по тем временам страна, складывался и расцветал один из цен­тров древневосточной цивилизации (Сарианиди, 2002, 2005, 2008). Эту стра­ну ученые идентифицируют с Моуру авестийских текстов, страной Маргуш знаменитой Бехистунской надписи царя Дария и с греческой Маргианой. Ее положение на перекрестке путей из Месопотамии на западе, долиной р. Инд на востоке и степным миром на севере, позволило ей играть ключевую роль как в истории, так и культуре не только региона, но всего Ближнего Востока. Сделанные на таких памятниках как Тоголок 1, Тоголок-21, Келлели 3 и 4, Аджикуи, Южный Гонур (Теменос) и, особенно на столичном поселении, руины которого получили название Гонур-депе, открыли научному миру мо­нументальные архитектурные постройки, высочайший уровень строитель­ства, гончарного, ювелирного мастерства, изобразительного и инженерного искусства, богатый духовный мир, развитое мировоззрение, а также слож­ную социальную структуру населения. Десятки специально подготовленных публикаций, неоднократно проводившиеся под патронажем высшего руко­водства Туркменистана международные научные конференции с посещени­ем ряда памятников, в которых принимали участие ведущие специалисты мира по данной проблематике, убедили даже почти всех скептиков в том, что здесь существовал самостоятельный, центральноазиатский центр древ­невосточной цивилизации, стоящий в одном ряду с Месопотамией, Египтом, цивилизацией дол. р. Инд и Китаем (Древняя Маргиана - новый центр миро­вой цивилизации. 2006; Древний Мерв - центр мировой цивилизации. 2012; и др.). Полученные в результате археологических раскопок многочисленные антропологические материалы (более 5 тыс. погребений), бесспорно, доказа­ли, что создателями этой страны были предки современных туркмен.

Столь же неопровержимо материалы именно из Гонур-депе впервые доказали, что жители Южного Туркменистана того времени уже знали ло­шадей (Сатаев, 2008; Косинцев, 2010). Это животное в то время было ред­ко стью. Их могли позволить себе только очень богатые люди. Поэтому их использовали только в особых случаях. Есть свидетельства тому, что их при- но сили в жертву правителям. Для тягловых нужд уже тогда эксплуатировали двугорбых верблюдов и ослов. Тот факт, что на многих прекрасных издели­ях из золота и серебра, найденных на Гонур-депе, изображены со многими деталями именно двугорбые верблюды, лишний раз доказывает, что почти все найденные шедевры не были результатом импорта из других регионов, а сделаны мастерами страны Моуру. Ранние изображения верблюдов даже в Месопотамии относятся к значительно более позднему периоду времени, да и показаны на них одногорбые животные.

Одними из самых поразительных находок на Гонур-депе являются моза­ики с элементами живописи, украшавшие царские гробницы (Дубова, 2013). Кроме уникальности технологии их создания (ни на более ранних, ни на син­хронных памятниках, ни даже в более позднее время такие технологии не были известны), нельзя не обратить внимание на то, что образы грифонов, змей, представленных на композициях, в отдельных элементах перекликаются со средневековыми орнаментами. Например, с прекрасным порталом мечети в Анау. С другой стороны, среди жанров изобразительного искусства страны Маргуш продолжает развиваться малая пластика, истоки которой, несомнен­но, уходят в еще более древние периоды. Так, терракотовые статуэтки «бо­гини плодородия», столь характерные, например, для памятников типа упо­минавшегося Алтын-депе, продолжают существовать и в искусстве страны Маргуш. Сохраняя в целом общий облик, они представлены в разных вари­антах, но наряду с женскими, встречаются и мужские терракотовые фигурки.

Медные, бронзовые, серебряные печати и каменные амулеты, пожалуй, одна из самых информативных частей культурного наследия страны Маргуш. Их украшали различные геометрические рисунки, а иногда и целые композиции, включающие фигуры людей, животных, птиц, рептилий, насе­комых. Но все изображения не были произвольной фантазией создавших их мастеров. Они не были, как это является сейчас, символом принадлежности тому или иному человеку. Изделия служили в качестве оберегов и принад­лежали (обычно носили у пояса) женщинам. Нельзя не упомянуть, среди прочего, и одну круглую бронзовую печать, из центра которой один за дру­гим расходятся, расширяясь к периферии, четыре восьмиугольника. Конеч­но, восьмиугольник - достаточно распространенный декоративный элемент в искусстве Востока. И герб современного Туркменистана также имеет ту же форму. Но достаточно символично, что древние жители Гонур-депе для ограждения себя от злых сил использовали такой же восьмиугольный, при­чем повторенный несколько раз, элемент.

С начала I тыс. до н.э. железо в Туркменистане вытесняет бронзу. Но­вые оазисы осваиваются земледельцами на Мисрианской равнине, в дельте Мургаба и в низовьях Амударьи. Создаются крупные ирригационные соо­ружения, каналы. Развитие ремесел способствовало регулярному обмену и дальнейшей имущественной дифференциации. Зарождается и усиливается богатая и влиятельная племенная знать. Появились крупные укрепленные поселения с цитаделями (Мадау-депе, Иззат-Кули и др.). Размеры городищ, наличие в них развитого ремесла, укреплений, монументальных зданий позволяют отнести их к ранним городам типа Древнего Мерва. Гончарное производство выделилось в самостоятельную отрасль ремесла. Керамика изготовлялась на гончарном круге, покрывалась росписью. Обширные пу­стынные и степные районы Туркменистана занимали кочевые племена саки и массагеты, населившие степи к востоку от Каспийского моря и в между­речье Амударьи и Сырдарьи. Район юго-запада Туркменистана в середине I тыс. до н.э. занимали дахи (даи). Кочевники, обладая хорошо вооруженной легкой конницей, играли большую роль в политической жизни Хорезма.

В середине I тыс. до н.э. на территории современного Туркменистана, как и в близлежащих регионах, складываются новые государственные образова­ния. С этого же времени появляются данные об этих областях в дошедших письменных источниках, в том числе в Авесте, своде священных книг зоро- астрийской религии. На юге страны располагалась Парфия, в состав которой входила вся прикопетдагская полоса и северо-восточная часть современного Ирана. Центр северной Парфии находился в Елькен-депе у пос. Каушут. На западе Парфия граничила с Гирканией, занимавшей юго-восточное побере­жье Каспийского моря, на востоке - с Маргианой, расположенной в долине р. Мургаб, где продолжали развиваться земледельческие оазисы, существовавшие еще в начале I тыс. до н.э., с крупными поселениями-цитаделя­ми (Яз-депе, Аравали-депе и др.). По­литически Маргиана объединялась с Бактрией (территория теперешних южных районов Узбекистана и Тад­жикистана и Северного Афганиста­на), а Парфия и Гиркания находились под влиянием Мидийской державы. Крупной земледельческой областью был Хорезмский оазис, поселения ко­торого в середине I тыс. до н.э. распо­лагались по обоим берегам низовьев Амударьи, и где также складывалось самостоятельное государство.

Со II-I тыс. до н.э., с бурной эпо­хой разложения первобытного обще­ства, лингвисты связывают сложение крупных языковых семей, в том числе семито-хамитской в Передней Азии, в Северной и Восточной Африке; к северу от нее - кавказской; в Южной Азии - дравидийской и других, а в Центральной Азии (Алтай, современные Монголия, Сибирь) - алтайской, включающей тюркские, монгольские и тун­гусо-маньчжурские языки. О месте сложения крупнейшей языковой семьи - индоевропейской - до сих пор идет дискуссия. Его связывают как с Восточ­ной Европой, или с Передней Азией, так и со степными территориями на стыке Европы и Азии. Из Передней ли Азии в степные районы и в долину Инда (Гамкрелидзе, Иванов, 1984) или из степных районов в южные области (Кузьмина, 2008) шло распространение языка, но население как северных, так и южных территорий современного Туркменистана, безусловно, было вовлечено в этот процесс языково-культурного взаимодействия. Нельзя так­же не повторить и те факты, отмеченные при описании маргианских памят­ников эпохи бронзы, что уже в конце III тыс. до н.э. существовал активный взаимообмен, торговый и культурный, между южными районами современ­ного Туркменистана, Индской цивилизацией, Месопотамией и Эламом.

Таким было положение на территории Туркменистана к середине VI в. до н.э., когда на Древнем Востоке образовалась новая мощная держава - го­сударство Ахеменидов, основателем которого стал персидский царь Кир II. В 550-547 до н.э. он покоряет среднеазиатские области Гирканию, Парфию, Маргиану, Бактрию и Хорезм, а в 530 г. до н.э. предпринимает поход с це­лью покорения массагетских племен Средней Азии. Но там он столкнул­ся с мощным противодействием. Племенной союз массагетов возглавляла царица Томирис. Детальное знание местности позволили туркменскому археологу Х. Юсупову с большей вероятностью отнести место решающей битвы между ахеменидами и массагетами к правому берегу Узбоя у плато Чолунгыр, чья топография хорошо увязывается с историческими описани­ями (Юсупов, 1997. С. 76-78). Битва закончилась полным поражением пер­сидских войск и гибелью Кира II. Об этом поражении непобедимых до того Ахеменидов долго помнили народы всей империи и за ее границами. Даже через несколько сот лет оно отразилось в трудах «отца истории» Геродота, Страбона и других греческих авторов (Юсупов, 1997. С. 81). Восстание про­тив иноземного господства в различных областях империи и поражение от греко-македонских войск под предводительством Александра Македонского привели государство Ахеменидов к гибели. В 329-327 гг. до н.э. он подчинил себе Среднюю Азию. Греко-македонские войска в 330 г. до н.э. вошли в Парфию, в 329-328 гг. до н.э. совершили поход на Маргиану, где построили, по сообщению Квинта Курция и Плиния, город Александрию Маргианскую (в Байрамалийском этрапе Марыйского велаята) и шесть городов-крепостей.

После смерти Александра начались ожесточенные войны между его полководцами. В 312 г. до н.э. Селевк I захватил Вавилон, Сирию и средне­азиатские области, в 306 г. до н.э.- Бактрию и затем Парфию. Новое госу­дарство, в состав которого вошли народы Средней Азии, получило название Селевкидского. В 292 г. до н.э. Селевк I назначил своего сына Антиоха со­правителем на востоке. Антиох окружает Мервский оазис защитной стеной протяженностью 250 км, восстанавливает Александрию Маргианскую, на­звав ее Антиохией Маргианской, и в верхнем течении Мургаба строит новую Антиохию. Селевкиды переселили в Среднюю Азию колонистов из Греции, Сирии, Малой Азии и других стран Ближнего Востока.

В середине III в. до н.э. при правителе Андрагоре Парфия, в которой восстали дахские и парнские племена, кочевавшие у границ, становится са­мостоятельной. Вожди этих племен Аршак и Тиридат захватили Парфию, свергли селевкидского наме стника и основали новое великое Парфянское государство древних предков туркмен. Первоначальным его центром были южные районы Туркменистана - Парфиена (современная Ниса в с. Багир, около Ашхабада), Апаварктикена (Каахкинский этрап) и Астауэна (Аставе- на, область по р. Кешефруд - левый приток р. Герируд в Северо-Западном Иране). К Парфии была присоединена также Гиркания.

В середине II в. до н.э. под руководством правителя Митридата I Парфия превращается в крупную мировую державу. В 50-е годы до н.э. парфя­не присоединили к своей территории Мидию, затем Селевкию на реке Тигр и другие области. Таким образом, в состав Парфии входили Маргиана, Ария, часть Армении и некоторые отвоеванные у тохаров земли. Граница между Парфией и Римом проходила по реке Евфрат. С 65 г. до н.э. между этими государствами начинается длительная борьба за мировое го сподство. С ног до головы закованная в броню, изготовленную маргианскими оружейника­ми, парфянская конница под руководством полководца Сурена 9 мая 53 г. до н.э. в битве при Каррах наголову разбила римскую армию Марка Красса, до этого же стоко подавившего восстание Спартака. Сам Марк Красс был убит, 10 тыс. пленных легионеров отправили на поселение в Маргиану.

Взаимодействие разных культур, сформировавшихся в своеобразных экологических условиях, а также ранние и тесные связи с другими цивилиза­циями Востока являются специфическими чертами древней Средней Азии. Фундаментом культур эпохи античности Туркменистана стали местные культуры, обогатившиеся взаимодействием с греческой. При раскопках пар­фянской Нисы у Ашхабада были обнаружены прекрасные образцы местной эллинистической культуры, такие, например, как ритоны из слоновой кости, скульптурная «голова воина», другие декоративные элементы, украшавшие монументальные здания.

В 61 г. до н.э. после упорной борьбы с парфянами Гиркания получила автономию. Вслед за ней отделилась Маргиана (История Туркменской ССР. 1957. С. 87-127; Пилипко, Кошеленко, 1985; Пилипко, 2001). В конце II - нача­ле III в.н.э. Парфянская держава распалась. Почти всеми провинциями стали управлять «царьки» из боковой линии Аршакидов или же местной родовой знати. Великое Парфянское государство предков туркмен окончательно пало в 224 г. под ударами Сасанидского государства (III-VII вв.), образованного в области Персида, на территории современного Ирана.

Сыгравшие значительную роль в этногенезе туркменского народа хунны (гунны) во II в. до н.э.- I в.н.э. образовали Великое го сударство хуннов. Их предки были небольшим народом, сложившимся в IV в. до н.э. на террито­рии современной Монголии. Одним из могущественных правителей этого государства был Мете-хан, которого в Китае называли Мао-тун. Его отцом был Думан Бейги (в Китае он был известен под именем Теоман). Мете-хан (правил 209-174 гг. до н.э.) стал правителем Великого государства хуннов в 209 г. до н.э. Он объединил 26 государств, разделив их на 84 провинции. Границы государства хуннов простирались с запада на восток, от Каспия до Индии и от Гималайских гор до Сибири, с юга на север. В 48 г.н.э. эта стра­на разделяется на две части: южную и северную. Развиваются интенсивные связи с Китаем. В 360-370-е годы начинается массовый поход хуннов на за­пад. На протяжении двух столетий, покорив многие племена и народности, то увеличивая, то сокращая границы, хунны создали огромную империю.

Хуннское государство достигло своего апогея в период правления Атиллы. Восточная Римская империя (Византия) платила дань хуннам. Под предло­гом женитьбы на сестре Римского императора Валентины в 552 г. Атилла с огромным войском приблизился к Риму. Начались переговоры между Атил­лой и Римским папой, но внезапная смерть Атиллы в 553 г. прервала воен­ные действия, и вскоре государство хуннов распалось. Но экспансия хуннов затронула в основном только северные, степные, районы Средней Азии. На юг они если и проникали, то в небольшом числе.

С IV в. до н.э.- I в.н.э. Хорезм выступает как независимое государство. В этот период по берегам каналов и сарыкамышских протоков Амударьи возникают крупные города: Акча-гелин, Кандым-кала, Топрак-кала, Кюнерли-кала, Калалыгыр, Шахсенем, Куня-Уаз и др. В конце I в.н.э. он входит в со став Кушанской империи (I-IV вв.н.э.), юго-западные границы которой простирались до Игдынского каньона, где парфяне построили пограничную с Хорезмом крепость Игды-кала. На территории нынешнего Дашогузского велаята к этому времени относятся Дев-Кесен, Измыкшир, Куюсай-кала, Гяур-кала, Бутентау-кала и др. В состав Кушанского государства вошли Бак­трия, северные районы Индии, нынешняя территория Лебапского велаята. Искусство этого народа представляет собой причудливое переплетение бактрийских, греческих, разнообразных степных мотивов и навыков. Раскопки кушанских городищ указывают на четкую дифференциацию общества (Зеймаль, 1968; Пугаченкова, 1979). Проблема происхождения кушан до настоя­щего времени обсуждается. По одной из версий, Кушаны - это кочевой народ тохары (кит. юэчжи), пришедшие с территории, на которой сейчас находится Синьцзян-Уйгурский автономный район. Во время его максимального раз­вития южные районы современного Туркменистана, к западу от Амударьи, относились к Парфии.

После гибели Парфянской державы земледельческие области Западного и Южного Туркменистана захватила династия Сасанидов. Районы Северно­го Туркменистана входили в состав Хорезма, в Восточном Прикаспии, на Атреке, в долинах верхнего Мургаба и Теджена господствовали эфталитские племена. Эфталиты (хиониты, белые гунны) в китайских источниках впер­вые упоминаются как жители Джунгарии. Между эфталитами и сасанидским Ираном шла ожесточенная борьба.

Значительную роль в средневековой истории Западной Азии сыграли огузские племена. Вступление их на арену мировой истории произошло в эпоху гибели Саманидского и Буидского государств, распада Газневидской державы и заката Византийской империи. Значительным событием данной эпохи явилось образование империи Сельджукидов и начало крестовых по­ходов, поэтому исторические судьбы огузов тесно переплетены со многими регионами Ближнего и Среднего Востока, Передней и Малой Азии. Замет­ный след огузские племена оставили и в истории Причерноморья, Южной Руси и Балканского полуострова (Агаджанов, 1977).

Бумын-хан (ум. в 552 г.), происходивший из рода Ашины, ставший ве­ликим ханом (каганом), сумел объединить основную часть тюркоязычных племен и создать крупно е государство в Азии - Первый тюркский каганат. В туркменской историографии это государство известно как государство Гёктуркменов. Гёктуркмены - огузы, верящие в небеса, в небесного Бога (Гёк- тенгри). Бумын принял титул «иль-хан» - дословно «правитель стран и наро­дов». Своего расцвета государство до стигло во второй половине VI в. В этот период оно контролировало территории современного Северо-Восточного Китая (Маньчжурии), Монголии, Алтая, Восточного Турке стана, Западного Туркестана (Средней Азии), Казахстана и Северного Кавказа. Но раздира­емое внутренними противоречиями, оно распалось на два враждебных го­сударственных объединения, известных в современной историографии как Западный тюркский и Восточный тюркский каганаты. Они продержались недолго: в середине VII в. их земли были оккупированы китайскими вой­сками и лишь после восстания 681 г. и длительной борьбы за независимость в начале VIII в. тюркам удалось возродить свое государство, вошедшее в историю как Второй тюркский каганат, или империя Гёктюрк. В 745 г. оно распалось окончательно в результате междоусобиц и внешней агрессии. Су­ществование этого огромного государственного объединения способствова­ло широкому распространению тюркских языков сначала в степных, а затем и в земледельческих областях Центральной Азии.

Большую роль в политико-экономической, морально-духовной и куль­турной жизни многочисленных народов, в том числе и туркмен, сыграло распространение ислама. Арабы впервые появились в Средней Азии, в част­ности в Мерве, в 651 г. Население таких городов Средневековья как Мерв, Ниса, Абиверд приняло новую религию без особого сопротивления. Причи­ны этого кроются в сущности ислама, а также в умелой политике арабов по ее распространению. Политико-экономическая и социально-идеологическая политика (защита частной собственности, поощрение торговли, освобожде­ние мелких земельных собственников от многочисленных налогов, консоли­дация различных этнических групп на основе веры в единого бога Аллаха и духовного лидера пророка Мухаммеда, равенство социальных слоев по принципу «все мусульмане братья», урегулирование социально-обществен­ной жизни людей через законы шариата, поощрение науки и образования и т.д.), проводимая властями, устраивала почти все слои населения, кроме представителей доисламского духовенства. Духовная роль ислама в жизни туркмен велика, так как его принятие было важным шагом на пути преодо­ления родо-племенной разобщености и развития народа как единого этноса (Средневековые города Туркменистана... 2012). Средняя Азия очень интере­совала арабов, потому что этот регион намного опережал их в своем культур­ном и экономическом развитии. Особенно экономически сформированным был на тот период Мервский оазис. Поэтому он долгое время о ставался важ­ным центром халифата. В 813-819 гг. при халифе Мамуне Мерв был центром халифата (Мерв в древней и средневековой истории Востока. 1993, 1994).

После распада Арабского халифата в IX в. в Хорасане и Мавераннахре возникли самостоятельные государства Саманидов (819-999 гг.), Тахиридов (821-873 гг.) и Саффаридов (861-900 гг.). Караханидское государство, осно­ванное в Мавераннахре в 840 г. туркменом по имени Билге Кюль Кадыр-хан, объединило туркменские племена гарлык, ягмалар и джыкылар и вошло в историю как первое государство туркмен, принявшее ислам в 924 г. По­сле смерти Кадыр-хана правление перешло к его сыновьям, Базар-Арслану и Огулчак-хану. Сын Базар-хана, Сатук Бугра, после смерти отца воспиты­вался у дяди Огулчак-хана. Взойдя на престол в 924 г., он ускорил распро­странение ислама в государстве. В 950 г. на территории Восточного Турке­стана и Семиречья 200 тыс. семей туркмен приняли эту религию.

Задолго до этих событий, в результате распада в 40-х годах VIII в. им­перии гёктюрков (Второго тюркского каганата) огузы занимали обширную территорию от Алтая, Восточного Туркестана на востоке - до Черного моря на западе, от Урала на севере и до Ирана на юге. Они объединили ирано­язычные, финно-угорские и старотюркские этносы, поделив общество на 24 племени. Согласно Рашид ад-Дину, 12 племен составляли правое кры­ло под названием «бозок»: 1) кайы, баят, алкырэвли, караэвли (гараойли); 2) языр, дюкер, дудурга, япарлы; 3) авшар (авсар), карык, бекдили, каркын; у них имелись свои тамги, тотемы и куски мяса во время пиров. Это крыло считалось старшим. Левое крыло под названием «учук» также составляли 12 племен: 1) бюкдюз (букдур), бечене (печенег), джавулдур (човдур), чепни; 2) салур, эймюр, алайонтлы, урегир; 3) игдыр, бюкдюз, йиве (ава), кынык; они тоже имели свои тамги, тотемы (онгоны) и куски мяса во время пиров. Это крыло считалось младшим, подчиненным бузукам (бозокам).

В IX в. на огромной территории огузов образовалось три государственных объединения, включившим в свой состав кимако-кыпчакские, карлукские, халаджские, алано-сарматские, печенежские и т.д. племена. Первое - во главе с племенем языр - занимало территорию Западного и Юго-Западного Туркменистана, второе - во главе с кайы и баятами заняло Центральный Ка­захстан, третье - во главе с салырами и кыныками локализовалось в Южном Казахстане и Северном Хорезме (Гундогдыев, 2000. С. 248-250). Последнее известно как государство огузских ябгу. Не случайно в арабских и китайских источниках рядом с названием этого государства стоит слово «ябгу» (или ябгы - от туркменского - великий). В туркменской историографии это госу­дарство известно как Великое Огузтуркменское государство.

Махмуд Кашгарский писал, что туркмены делились тогда на 24 племени. Правитель страны, носящий почетный титул yabgu, находился в централь­ном городе Янгикенте, расположенном на том месте Сырдарьи (Сейхуна), где она впадает в Аральское море. Это ме сто являлось зимним пристани­щем огузов. Огузское государство опиралось на военную демократию. Важ­ную роль в нем играли военачальники sýubaşi. У ябгу были и советники kelerkinler (везири). Государственные дела огузы решали проведением со­браний (maslahat) один раз в год. В связи с усилением влияния аристократии вместо народного собрания келеркины стали созывать совет знати. Власть ябгу передавалась по наследству, носивших титул inal. Для их во спитания назначались наставники atabeki. Жены ябгу принимали участие в управле­нии государством, носили титул hatyn. Выборы правителей происходили на советах знати. Племена делились на две части: с правой стороны находилось 12 племен (bozak), а с левой - тоже 12 (uqok). Каждый предводитель племени носил титул beg. Для управления государством чиновники выбирались из знатного рода этих племен. В конце X-XI вв. государство огузских ябгу пало от ударов кочевых кыпчаков. Разгром довершила сельджукская группировка, находящаяся в оппозиции к приаральским родственникам.

Основателем огузо-туркменского государства Великих Сельджуков был сын Дукака, происходившего от потомков Кыныка, внука Огуз-хана. Сельджук родился на рубеже IX-X вв. Когда умер Дукак, его сыну было 17-18 лет. Сельд­жук покинул Янгикент со своими 100 конниками и примерно в 930-935 гг. при­был в город Джент, где он и его приближенные приняли ислам. У основате­ля династии Сельджука было четыре сына: Микаил, Арслан (Исраил), Юнус и Муса. От Микаила осталось два сына: Давут Чагрыбек и Мухаммед Тогрул- бек - внуки Сельджука, которых он и воспитал. Сельджук умер в 1007 г. в воз­расте 107 лет в Дженте. Там же он был и похоронен. После его смерти во главе рода сельджуков встал Арслан, его сын. Он и был объявлен ябгу. Вскоре сельд­жуки покинули Джент и пошли походом на Мавераннахр.

В конце пятилетней войны 1035-1040 гг. с газневидами, сельджуки одержали победу в битве при Данданакане (1040 г.), которая стала началом рождения нового могущественного государства в Западной Азии. Правите­лями государства стали Тогрулбек и Чагрыбек. Первый правил с 1040 по 1063 г. Второй был правителем Хорасана с центром в Мерве с 1040 по 1060 г. Тогрулбек, Чагрыбек, Муса-ябгу и другие сельджукские вожди в короткий срок покорили многие страны Средней и Передней Азии. Наивысшего рас­цвета достигло сельджукское государство при Алп Арслане, Мелик-шахе и султане Санджаре. В годы правления Алп Арслана были покорены Арме­ния, Азербайджан, Восточная Грузия и почти вся территория Малой Азии. При Мелик-шахе в состав го сударства вошли Иран, Закавказье, Сирия, Ирак и почти вся территория Средней Азии и Афганистана. Султан Санджар во­шел в историю как великий туркменский просветитель, покровитель науки и искусства. Государство сельджуков было признано великим не только по­тому, что правило на огромных территориях от Стамбула до Китая, но и по­тому, что, продолжая огузо-туркменские традиции в исламском государстве, поднялось до уровня мировой державы, взявшей на себя ответственность за весь исламский мир, за судьбы всех народов региона. Багдадский халиф присвоил Тогрулбеку титул султана «Машрыка и Магриба» (Во стока и Запа­да), которого до того времени никто не удостаивался в исламском мире. Как в любом процветающем государстве, в нем высочайшее развитие получила культура, сооружались дворцы и мечети, строились дороги и мосты, возво­дились библиотеки и караван-сараи.

Еще в 1043 г. Тогрулбек и Чагрыбек захватили Хорезм, который вошел в состав их государства. Правителем Хорезма в ту эпоху был Ануштегин. Он отно сился к огузскому роду бегдили. После смерти Мелик-шаха (1097 г.) правителем Хорезма был назначен сын Ануштегина Кутбеддин Мухаммед (1097-1128). Более 30 лет он носил титул «Хорезмшах», но оставался вас­салом Сельджуков. После него трон го сударства куняургенчских туркмен занял его 29-летний старший сын Гызыл Арслан Атсыз (1128-1156). Куняур- генчское Государство Хорезмшахов прочно встает на ноги при сыне Атсыза Иль-Арслане. В этот период появились реальные предпосылки для того, что­бы Хорезм избавился от опеки султана Санджара и стал независимым.

Сын Атсыза и продолжатель его дела Иль-Арслан расширил границы империи куняургенчских туркмен, а внук Атсыза Текеш к 1194 г. не толь­ко полностью освободил Хорезм от какой-либо зависимости, но и сделал свою родину центром огромной и самой могущественной в ту эпоху держа­вы в восточной части мусульманского мира. Его сын Мухаммед II Алаэддин правил в период наибольшего расцвета государства куняургенчских туркмен, в 1220-1221 гг. централизованная власть в Хорезме была уничтожена в результате нашествия войск Чингисхана, а его блестящая столица Гургандж почти полностью разрушена.

При Мухаммеде Куняургенчское го сударство присоединило к себе терри­тории многих государств, держало в подчинении Центральную Азию, Афгани­стан, Северную Индию, Иран и Ирак. Как отмечали историки Средних веков, в подчинении у Куняургенчского государства находило сь более 400 городов. Страна разбогатела и укрепилась благодаря прибыли от присоединенных территорий и внутреннего мирного управления государством. В стране раз­вивалось кустарничество и ремесленничество. Рабочие, мастера своего дела обосновались в Гургенче. Развивались наука и культура. Прекрасные поэты, литераторы, историки, ученые собрались в Хорезме. Арабский географ Якут, живший два года в Мерве, отмечал, что нигде не встречал такого развито­го, современного города, как Хорезм. В войне с Чингисханом Мухаммед-шах выбрал неправильную военную стратегию. Армию государства Хорезмшахов разделили и приказали обороняться в крепостях. И это погубило Куняурген- чское государство, вопреки героическому сопротивлению народа. Несмотря на неоднократные победы последнего правителя Куняургенча Джелаледдина Менбуруна, сына Мухаммед-шаха, над монголами, он все-таки не смог орга­низовать объединённую силу сопротивления монголам и погиб в 1231 г.

Таким образом, в IX-XIII вв. туркменами были созданы крупные госу­дарства, которые повлияли на ход развития истории. В то же время, начиная с первой половины XI в., под руководством сельджукских туркмен движение огузо-туркменских племен на Иран, Закавказье, арабские страны, Византию, в Малую Азию, Индию приобрело массовый характер, создавая в тех ме­стах малые и большие государственные образования (туркменские беглики и ата-беклики). Их называли именами людей, создавших их, а назвав себя «чьими-то сыновьями (огуллары)», считались сыновьями этого беглика. На­пример: государство сельджукских туркмен в Кермане, государство сельд­жукских туркмен в Анатолии, государство сельджукских туркмен в Шаме (Сирии), владычество туркмен Артыкогуллары, государство сельджукских туркмен в Ираке, правление туркмен атабегов в Мосуле, туркменский сул­танат в Дели, государства туркмен Гарагоюнлы и Акгоюнлы и др. В XIII в. территория современного Туркменистана была завоевана монгольскими во­йсками Чингисхана. Туркменский народ надолго попал под гнет иностран­ных захватчиков. Однако время от времени туркмены поднимали восстания. Несколько столетий соседние монархии вели кровопролитные сражения между собой за земли Туркменистана.

В XIX в. начался процесс консолидации всех туркменских племен про­тив оккупантов. Яркими свидетельствами этого процесса являются успеш­ные боевые действия туркмен в Серахсе (1855 г.) в Гарры-гала (1858 г.) и в Мерве (1861 г.). После одержанных побед туркмены начали полностью контролировать свою территорию.

Во время завоевания Туркменистана Российской империей (1869­1885 гг.) туркменский народ показал беззаветную храбрость, сражаясь до последнего вздоха при защите родной земли. Об этом ярко свидетельствуют отчаянное сопротивление газаватских туркмен в 1873 г., победа туркмен над русскими войсками, возглавлявшимися генералом Н.П. Ломакиным в 1879 г., при защите крепости Геокдепе и поражение туркмен там же в 1881 г. Как отмечают О. Гундогдыев и Дж. Аннаоразов, впоследствии, в 1885 г., исто­рик Н. Латкин напишет такие слова: «Туркмены и особенно текинцы горячо любят свою родину и готовы защищать ее до последней капли крови, что они и доказали при Геокдепе, где русские потеряли больше, чем, вообще, за время завоеваний в Средней Азии» (Гундогдыев, Аннаоразов, 1992. С. 10).

С завоеванием Россией Туркменистана в истории туркмен начался коло­ниальный период, продолжившийся до 1917 г. В период господства царской России в экономике Туркменистана происходят значительные преобразова­ния. Теперь сюда привлекаются русские инвестиции, особенно торговые вло­жения, начинают развиваться товарно-денежные отношения. Это постепенно разрушает натуральное хозяйство туркмен. Ускоренно развивается частная соб­ственность, тем самим постепенно разрушая общинную психологию туркмен.

После включения «вольной Туркмении» в состав Российской империи о туркменах начали больше узнавать не только русские, но и иностранцы, по­бывавшие в стране. Их отзывы о морально-духовном облике и нравах турк­мен в большинстве случаев являются объективными. Французский путеше­ственник XIX в. Габриель Бонвалот в 1886 г. писал, что туркмены снискали у русских солдат «уважение как смелые, невероятно выносливые в бою вои­ны... За редким исключением, туркмены - люди мягкие, приветливые, госте­приимные, искренние, умеющие держать слово. Да и я мог бы много хоро­шего сказать о туркменах, вобравших в себя лучшие качества тюркской расы и заслуживающих хорошего отношения» (Бонвалот, 2011. С. 15). Участник Геоктепинского сражения полковник Н.И. Гродеков писал о туркменах: «Не было высшего преступления как изменить своим и потому никто не сомне­вался, чтобы кто-либо из их среды мог быть изменником. И действительно, во время войны с текинцами мы не имели ни одного лазутчика из их среды» (Гундогдыев, 2008. С. 12). Историк О.А. Гундогдыев приводит выдержку из книги «Живописная Россия» (1885 г.), что «все туркмены, особенно же текинцы, отличаются храбростью и полнейшим презрением к смерти. Они смело идут в бой, не жалея себя, и в то же время не имеют никакой жало­сти к своему врагу. Отличительная черта характера туркмена - подозритель­ность, недоверчивость и осторожность, особенно же к тем людям, которых он мало знает. С людьми ему известными, он доверчив и прямодушен. Ложь и нарушение данного слова считаются великим преступлением. Туркмены - народ довольно способный, предприимчивый. Туркмен нежен и сострадате­лен к домашним животным. Рука его не подымается убить неприятельское животное, которое он не в состоянии захватить с собою. Если ему случится встретить где-либо в степи, у колодца заблудившегося верблюда или барана, не могущего достать воды, он постарается напоить его». «Человек обязан любить животных, - говорят туркмены, - потому что они кормят его» (Гундогдыев, 2008. С. 12, 14). «Доминирующая черта характера туркмен - доброду­шие, мягкость, гостеприимство до самопожертвования даже по отношению к врагу, правдивость, честность, экспансивность, в соединении с беззаветной храбростью, отвагой, умением по стоять за себя в нужную минуту» (Гундогдыев, 2008. С. 16). А также: «...отличительными чертами туркмен являются: родовая гордость, спокойная самоуверенность, учет чистоты крови в смысле огузовской родословной, отсутствие низкопоклонничества во всякой обста­новке и вполне определенные представления о благородстве действий и вза­имоотношений, каковые регулируются соответствующим «комплектом» не писанных, но точно усвоенных и обязательных бытовых правил. Вопросы чести - всюду на первом плане, и в характере туркмен вообще во многих случаях проглядывают, так сказать, рыцарские черты» (Гундогдыев, 2008. С. 17). О. Гундогдыев упоминает слова Н.И. Гродекова, что «все туркмены отличаются высоким ростом и атлетическим сложением; между ними люди малорослые и болезненные редки» (Гундогдыев, 2008. С. 19).

После завоевания Россией Туркменистана его территория была разде­лена на пять частей и находилась в составе России, Ирана, Афганистана, Хивинского ханства и Бухарского эмирата. Разделение единого народа за­тормозило его развитие как нации. Естественно, находясь в составе разных государств, каждая из частей народа обладала своим уровнем развития как в политико-экономическом, так и в этнокультурном отношении.

Важным этапом в истории туркменского народа является советский период. Провозглашенные в Средней Азии в 1917-1920 гг. Туркестанская АССР (ТАССР) (апрель 1918 г.), Хорезмская Народная Советская Республика (ХНСР) (март 1920 г.) и Бухарская Народная Советская Ре спублика (БНСР) (сентябрь 1920 г.), создавались в рамках дореволюционного политико-адми­нистративного деления. Основные народы, проживающие в Средней Азии, оставались искусственно разделенными между этими республиками. На­пример, 43,2% туркмен проживали в ТАССР, 27 - в БНСР, 29,8% - в ХНСР. Партия большевиков неоднократно провозглашала право наций на самоо­пределение, хотя и стремилась к созданию большого единого государства. Тем не менее, принимая во внимание сложную внутреннюю и внешнюю об­становку, сложившуюся к 1924 г., ЦК РКП(б) поддержал предложения мест­ных партийных организаций по проведению национального размежевания в Средней Азии, направив эту сложную и трудную работу в нужном для себя направлении. Основным для большевиков был вопрос об удержании народов Средней Азии в составе СССР. Партия полагала, что проведение националь­ного размежевания будет содействовать укреплению советской власти в этом большом и своеобразном регионе (Нурыев, Мошев, 2010).

27 октября 1924 г. II сессия ЦИК СССР одобрила решения высших ор­ганов республик Средней Азии и приняла Постановление «Об образовании Узбекской ССР (с Таджикской АССР в ее составе) и Туркменской ССР». II сессия ЦИК СССР также поручила Президиуму ЦИК СССР официально оформить создание новых республик Средней Азии в соответствии с реше­ниями съездов советов соответствующих республик. Подготовка к Всетуркменскому съезду прошла под строгим контролем партийных организаций. Партия использовала избирательную кампанию для укрепления своего вли­яния в советах. 15 февраля 1925 г. в Ашхабаде в торжественной обстановке открылся I Всетуркменский съезд советов. Он принял Декларацию о созда­нии Туркменской ССР на территории древнего проживания туркменского народа. К ней присоединились туркменские области прежних ТАССР, ХНСР и БНСР. Территория Туркменской ССР (ТССР) составила 488 тыс. км2, а на­селение - 1007 тыс. человек. В пределах Туркменской ССР было сосредото­чено 94,2% всех туркмен, проживавших в то время в СССР. Это составляло 72,9% населения республики. На съезде руководителем ЦИК ТССР был из­бран Недирбай Айтаков, а председателем Совета Народных Комиссаров - ак­тивный участник проведения национально-государственного размежевания в Средней Азии и основания Туркменской ССР - Кайгысыз Атабаев. Съезд принял решение о вхождении Туркменской ССР в состав СССР. На III Всесоюзном съезде советов, состоявшемся в мае 1925 г., Туркменская ССР была принята в состав СССР. На международном уровне одним из первых ТССР поздравило правительство Турции. 23 ноября 1925 г. правительство Турции признало юридический статус ТССР.

Съезд создал специальную комиссию для разработки Конституции (Ос­новного закона). Подготовленная ею первая Конституция ТССР была утверж­дена на II съезде Советов и носила классовый характер. Богатые люди и ре­лигиозные деятели были лишены права избирать и быть избранными. Съезд подчеркнул необходимость решения земельно-водного вопроса, развития культуры и привлечения женщин к строительству новой жизни.

Образование Туркменской ССР явилось важным историческим событи­ем в жизни туркменского народа. В результате национально-территориаль­ного размежевания большинство туркмен, вынужденных раздроблено жить в течение последних семи-восьми веков, имело возможность воссоединить­ся в своей национальной республике. Туркмены стали хозяевами своей зем­ли, на которой проживали с древних времен. Вхождение Туркменской ССР в состав СССР помогло ей наладить прямые связи с другими союзными ре­спубликами, подняться на высокую ступень исторического развития. Несмо­тря на чрезмерную централизацию политической и экономической жизни и общие жесткие шаблоны, туркменский народ смог сохранить свою тер­риториальную целостность, национальную самобытность и другие лучшие традиции и черты национального характера. В республике был накоплен опыт сосуществования различных народов в единстве и согласии. Турк­менская ССР не была независимой республикой в полном смысле слова. Она являлась классовым государством советского типа, одной из союзных республик с ограниченными правами в рамках Союзного договора. Однако в 1924-1925 гг- период больших надежд и мечтаний - туркмены искренне верили в то, что наконец-то стали хозяевами суверенного национального го­сударства. По воспоминаниям участников тех событий, создание ТССР было воспринято большинством туркмен с глубоким удовлетворением.

Насильственно осуществлявшаяся политика коллективизации, проведен­ная советскими властями в конце 20-х и начале 30-х годов ХХ в. и возник­шие на это как ответная реакция басмачество, уничтожение национальной интеллигенции в 1932-1934 гг., жертвы массовых репрессий 1937-1938 гг., погибшие на фронтах Великой Отечественной войны и во время землетрясе­ния в 1948 г. в Ашхабаде, сильно изменили состав туркменского народа. По­литика по созданию «единой социальной общности советского народа» была связана с преследованием представителей религии, интеллигенции, других носителей туркменской культуры, что могло привести к размыванию исторической памяти туркмен и деформации их морально-нравственных устоев, духовной жизни в целом.

27 октября 1991 г. на древней земле туркмен образовалось светское, де­мократическое государство - Туркменистан. Факт возникновения нового го­сударства туркмен не был случаен, он обусловлен всем ходом их истории, берущей начало из глубокой древности и устремленной в будущее. Новое качественное содержание туркменской государственности выявило два ее основных отличительных признака: национальную независимость и посто­янный нейтралитет.

Независимость Туркменистана - главная веха в жизни народа. Она стала исторической и политической необходимостью, воплотила в себя все чер­ты, присущие туркменскому народу: мудрость, последовательность, целена­правленность, толерантность. Под руководством лидера нации Гурбангулы Бердымухамедова туркменское государство уверенно идет по пути преоб­разований, добиваясь впечатляющих успехов и побед. Проводимая главой государства политика нашла яркое отражение в девизе «Государство - для человека!».

А.Байлиев, А.Аманмурадов (Ашхабад, Туркменистан)

 

 

REKLAMA BANNER